ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МЕМОРИАЛЬНЫЙ ИНТЕРНЕТ-МУЗЕЙ М.Т. КАЛАШНИКОВА
- «Михаил Калашников: "Я ездил в Америку не белок бить!"» / Известия Удмуртской республики, 6.11.1998
- Коллекционные кортики «Оружие Калашникова» / Эхо Москвы, 16.07.2005
- «Калашников: человек и автомат» / Алтайские новости, 22.09.2007
- «Михаил Калашников: оружие должно быть простым, надежным и красивым» / Вести, 10.11.2008
- «Михаил Калашников — интервью к 90-летнему юбилею» / Моя Удмуртия, 2008
- «Михаил Калашников: Стреляет не оружие. Стреляет человек» / Metro, 9.11.2009
- «Михаил Калашников: Всё нужное – просто» / АиФ, 10.11.2009
- «Я не стал бы проживать жизнь иначе» / Российская Газета, 10.11.2009
- «Калашников: если бы не война, я стал бы конструктором сельхозтехники» / РИА Новости, 28.04.2011
- Легендарный создатель автомата АК-47 Михаил Калашников: «Я очень сожалею, что люди гибнут» / Максим онлайн
«Михаил Калашников – солдат, умеющий рисовать» / Сюзанна Виау, 1991
"Михаил Калашников – солдат, умеющий рисовать – под таким заголовком в 1991 году вышло интервью, взятое у конструктора аргентинской журналисткой Сюзанной Виау. Интервью было предварено таким вот вступлением:
"Существует две теории. Одна гласит, что начало конца немецкого нацизма произошло на берегах Нормандии, другая гласит, что он погребен на русском фронте и захоронен под толщами снега с погибшими солдатами Красной армии. Однако ни одна из этих версий не верна. Этому человеку невысокого роста, сильному, с большими руками, почти седыми волосами, одетому в брюки и рубашку цвета хаки, родившемуся в ста километрах к востоку от Москвы [вероятно, автор имела в виду полигон Щурово под Коломной, где Калашников "родился" как конструктор], было тогда 20 лет. Крестьянин, танкист, привыкший рисовать тракторы, бывший (как он сам говорит) "всего лишь сержантом, который мог отчаянно защищать страну и расплачиваться кровью за отсутствие автоматического оружия". Навязчивая идея наставила его на путь, который привел к АК-47, как в хорошем рыцарском романе. С того времени, в отличие от Кольта, Браунинга, Смита и Бессона, имя сержанта Калашникова неотъемлемо от политики. Только три раза выезжал он из страны. Калашников – выдающаяся личность с очень длинной фамилией – дает интервью на 12-й странице газеты, извиняясь, что принадлежит к людям, у которых не было возможности приобщиться к культуре и разговаривать на нескольких языках".
Что революционного в автомате Калашникова?
Михаил Калашников: Я не считаю, что можно говорить о революции в нашем конструкторском деле, по крайней мере, я этого не делаю. Об этом говорит североамериканский военный историк Э. К. Изелл, который написал историю создания АК-47. Он много работал в этой области и пришел к выводу, что мое оружие используется в войсках 55 стран.
Как вы предполагаете, отчего идет эта слава?
Михаил Калашников: От простоты и надежности этого оружия.
Как вы пришли к такой конструкции?
Михаил Калашников: С самого детства рисовал сельскохозяйственные машины. Будучи совсем молодым, призван в ряды армии и по специальности был водителем танка. В то время объявлялся конкурс на создание специальных приборов для танков. Вот и я решил принять участие. Это сейчас танки оснащены сложными электронными приборами, а раньше они были более простыми.
Как трактор…
Михаил Калашников: Да, это так. Но ведь тогда и были сделаны мной первые шаги в конструировании. Начинающему конструктору трудно состязаться с опытными, а еще сложнее такому человеку, как я, не имевшему ни знаний, ни методологии в подготовке чертежей.
Среди опытных оружейников был Симонов?
Михаил Калашников: Да, мне повезло, я знал его. Он был старше меня, мы часто встречались. Он ушел из жизни в 92 года. Токарев скончался на 97-м году жизни. Совсем недавно я был на похоронах известного конструктора Драгунова. Смерть не делает исключений ни для кого – ни для талантов, ни для лучших.
Михаил Калашников: Мне часто приходится вспоминать прошлое. Тот прибор для танка внешне был несовершенным. Однако руководство военного округа послало меня на испытания. Несмотря на то, что прибор был сделан курсантом, он показал хорошие результаты и был рекомендован для изготовления опытной партии. Вскоре после этого меня направили в Ленинград. Можете себе представить чувства молодого человека из села, приехавшего в большой город на большой завод. С началом Великой Отечественной войны я вернулся в свою воинскую часть.
В боевую часть?
Михаил Калашников: Командовал танком и принимал участие в первых боях.
Сколько вам было лет?
Михаил Калашников: Я родился в 1919 году, а это было в 1941 году, помогите мне сосчитать. В одном из боев меня ранили в грудь, и я попал в госпиталь. У меня было много свободного времени, я достал несколько школьных тетрадей и карандашей. Нашел литературу и начал изучать. В тетрадке появились первые чертежи будущего автомата. Это не были чертежи профессионала, это были наброски.
Вы вернулись на фронт?
Михаил Калашников: Нет, раны долго не заживали. Госпитали были переполнены ранеными, поэтому тех, кто нуждался в восстановлении сил, отправляли в глубокий тыл домой. Я не вернулся в село, ведь в нем даже велосипед был большим событием. Ходил по железнодорожной станции и нашел ремонтную мастерскую для локомотивов. Я разговаривал с рабочими, они также хотели как можно быстрее покончить с войной. Мастерская была не совсем удобным местом для изготовления оружия. Нужны были детали, боеприпасы. Я был молод, и молодость помогла мне решить эти проблемы.
Когда был отработан автомат АК-47, я был награжден Сталинской премией первой степени. Потом начались легенды. Не могли поверить, что один сержант смог сконструировать оружие, а были и такие, которые говорили, что меня не существует и что Калашников – это псевдоним целой группы конструкторов, объединившихся под известным в России именем из поэмы национального поэта. И сейчас я также слышал, что меня уже нет, что я уже мертв. Некоторые говорят, что Красная армия начала войну с моим оружием, но ведь это неправда. В период войны применялось автоматическое оружие ППД и ППШ.
Конструкция оружия заставляет думать конструктора о человеке, что его ожидает впереди и что с ним будет потом?
Михаил Калашников: Полковник. Могу сказать, что почти 50 лет я никогда не оглядывался назад.
Вы пацифист?
Михаил Калашников: Трудно ответить на этот вопрос… У меня одна из редких профессий, я сделал выбор один раз и на всю жизнь.
Не противоречиво ли быть пацифистом и конструктором оружия?
Михаил Калашников: Когда я смотрю фильм или события в мире, где моим оружием стараются разрешить конфликты, я чувствую некоторое сожаление. Предполагалось, что оружие будет применяться только для защиты границ моей родной страны. Именно для защиты, а не для агрессии.
Оружием можно восхищаться?
Михаил Калашников: Есть прекрасное оружие, такое прекрасное, что его хочется взять и обнять. Я конструктор и забочусь обо всем. Худшее из оружия может иметь минимум здравого смысла. Конструктор – он не изобретает, он творит.
У вас есть семья?
Михаил Калашников: Моя жена умерла 15 лет назад. У меня было две дочери и сын. Одна из моих дочерей погибла в аварии. Другая дочь и сын живут не со мной. Я живу один.
Михаил Калашников: Симонов и Токарев, великие советские конструкторы, прожили, как вы сказали, за девяносто. Вам осталось перешагнуть столетие…
Михаил Калашников: Они не воевали. Это была ужасная война для нашего народа, и она оставила рубцы. А их у меня несколько. У каждого своя судьба.
"Вы что, армию хотите из академиков создавать?"
День оружейника отмечается в России уже второй раз. Об учреждении праздника попросил в 2010 году на встрече с Владимиром Путиным легендарный ижевский конструктор стрелкового оружия Михаил Калашников. В 2011 году по указу Президента России этот праздник появился в календаре профессиональных дат. В 2012 году он широко отмечался в Туле, которая считается родоначальницей российских оружейных традиций. А завтра, 19 сентября 2013 года, праздник принимает Ижевск, оружейная столица России. О живой легенде мирового стрелкового оружия – создателе известного на всей планете автомата – Михаиле Калашникове написано много статей и воспоминаний. Интервью, которое он дал "Известиям Удмуртской Республики", было одним из первых в этом ряду. Оно было опубликовано 6 ноября 1998 года. Сегодня мы перепечатываем его с небольшими сокращениями.
В октябре 1998 года за выдающийся вклад в дело защиты Отечества Михаил Калашников, главный конструктор АО "Ижмаш", был награждён орденом Святого апостола Андрея Первозванного. Я тут же стал искать героя дня. Ни на работе, ни дома телефон не отвечал. Тогда вечером я позвонил сыну Михаила Тимофеевича:
– Где может быть отец?
– В городе его нет. Он в Москве. А потом улетает в Америку.
Зато, в канун дня рождения знаменитого оружейника (в 1998 году ему исполнялось 79), встреча всё-таки состоялась.
За границей – не дома
– Вы вернулись из поездки в США. Какая она по счёту?
– Ездить всегда интересно. Но так как я пять раз там был, то мне уже многое знакомо. А регламент пребывания в стране очень насыщенный: у этого надо побыть, у другого обязательно пообедать или поужинать. Весь день расписан по минутам. Вот охоту организовали. За 150 километров поехали.
Взяли оружие. Переночевали. Конечно, это не наши условия. Дали нам домик. Там вода горячая, холодная. Электричество есть. Ванная. Ничего себе, "охотничьи" угодья! В это время охота оказалась запрещённой. А мы пошли на белку. Я подумал и сказал: "Я приехал в Америку не белок бить. Пусть живут!" А просто по лесу походил и всё.
– А с оружейниками встречались?
– Конечно. С конструктором Узи. На выставке. Я ведь и поехал-то на чисто американскую выставку. Очень большая, хорошо обставленная. Показывали американцы новинки XXI века. В оружии солдата применена вычислительная техника. Стреляет специальными снарядами. Заведомо программируется, где им взорваться – в воздухе или на земле. Я и говорю хозяевам: "Вы что, армию хотите из академиков создавать?" А они отвечают: "Время теперь такое".
– Как к вам относятся сейчас в США?
– Везде хорошо. Американцы "балдеют". Организовали для нас выставку танков, находящихся в личной собственности. Есть там и "Т-34", на каком я воевал.
Такой загадочный орден
– Скажите, случаен ли такой факт: 7 октября вы уехали из Ижевска в Москву? И именно в этот день Президент России подписал Указ о награждении вас орденом Андрея Первозванного.
– мы в Москву. Остановились у одного товарища. Договорились, чтобы рано утром, в пятом часу, доставил он нас в аэропорт. Сели пить чай. Вдруг мне кричат: "Сейчас сообщили, что вы награждены каким-то орденом". Я говорю: "Бросьте шутить. Это, возможно, очередной трюк". А через час информацию повторили. Тут уже я сам услышал. Пошли звонки: из Ижевска, с завода. Потом в газетах напечатали, что будто я уже получил награду. И до сих пор меня просят: "Покажи орден". А я его и в глаза не видел.
– Как вы относитесь к награде?
– Ну что я скажу? На моей груди уживутся ордена Ленина и Святого апостола. Апостол – это ученик Христа. А вот Андрей-то Первозванный входит ли в число двенадцати апостолов? Где это прочитать? Я все свои кондуиты просмотрел. "Энциклопедию" тоже. О Первозванном нигде ничего. Когда возвращался из Брянска домой, мне подарили вырезку из "Аргументов и фактов". Вот прочитайте.
"Недавно академику Д. Лихачёву, известному оружейнику М. Калашникову и Президенту Казахстана Н. Назарбаеву вручили (?!) вновь учреждённый орден...– высшую награду дореволюционной России. Правда ли, что в своё время орденом был награждён Наполеон?" Газета дала ответ: "Подобный казус действительно имел место, правда, великий завоеватель получил награду до своего похода на Россию. С этим орденом связан и ещё один не менее курьёзный факт: учредитель ордена Пётр I самолично вручил его украинскому гетману Мазепе, который вскоре коварно предал царя. "Андрей Первозванный" сделан не из золота, а из позолоченного серебра, коллекционеры предлагают за него большие деньги. Недавно в Лондоне на аукционе "Сотби" старый орден, принадлежавший болгарскому царю, был продан почти за 100 тысяч долларов".
– Михаил Тимофеевич, я нашёл книгу «Русские и советские боевые награды» (Москва, «Внешторгиздат», 1990 год). Там говорится, что орден учреждён ещё в конце XVII века. Его девиз: «3а веру и верность!» В 1703 году им был награждён и Пётр I. А за победу в Полтавской битве удостоились этой награды 40 человек. Позднее за храбрость в войне 1812 года получил награду и сподвижник Кутузова – Пётр Багратион. Так что вам есть чем гордиться!
Хочу написать!
– В этом году вы приняты в Союз писателей России. Получили в Волгограде премию за обе свои книги. Ha этом, что, писательская стезя заканчивается?
– Да нет. Задумал я ещё одну книгу. О директорах тех заводов, на которых производилось или производится моё оружие. Речь пойдёт о Вятских Полянах, Златоусте, мотозаводе и «Ижмаше». О людях, с которыми мне приходилось встречаться. Не знаю, осилю или нет. Хочется рассказать не только о директорах, но и о главных инженерах, главных конструкторах, других руководителях. О них ничего не сказано, а сделали эти люди очень многое для рождения оружия.
– Иван Фёдорович Белобородов – основной герой?
– Не только. Я ведь начинал при Сысоеве. Потом были Тихонов, Белобородов, Тарасов. Про Белоцерковского неплохо скажу. Пока это только задумки. Да и боюсь: про всех не напишешь. Иначе книга превратится в телефонный справочник. С Белобородовым, например, я рыбачил. Рядом на даче жили. Я обращался к нему, когда единый пулемёт создавали: министерство было против, а я пришёл к Ивану Фёдоровичу и сказал:
– Если есть возможность отстоять замысел, помогите.
– А что надо?
– Деньги.
– Решим. Делай.
Тогда звонят из Москвы: «Прекратите. Уже принят образец из Тулы». Пришлось воевать. Конкуренция была в самом жёстком виде. Вот и хочу написать. Это нелёгкая работа. Но благородная. Было бы здоровье. Скоро сяду за машинку и начну отстукивать. Пока пользуюсь не компьютером, а старинной техникой. В последнее время меня замучили любители автографов. Со всего мира просят чиркнуть. Что поделаешь – такая судьба. За все годы «замалчивания» надо держать ответ.
– Пожелаем же вам, Михаил Тимофеевич, доброго здоровья. Всё остальное, уверены, будет!
К. ЛАРИНА: Дорогие друзья, вас приветствует Ксения Ларина, ведущая сегодняшнего эфира. Со мной рядом Ксения Басилашвили, которой я еще раз говорю, добрый день, Ксюша.
НАШ ЗНАМЕНИТЫЙ ЗЕМЛЯК, ЛЕГЕНДАРНЫЙ ОРУЖЕЙНИК МИХАИЛ КАЛАШНИКОВ ПОБЫВАЛ НА АЛТАЕ. ТРИ ДНЯ КОНСТРУКТОР ПРОВЕЛ НА СВОЕЙ РОДИНЕ В СЕЛЕ КУРЬЯ. СОЗДАТЕЛЬ САМОГО ИЗВЕСТНОГО В МИРЕ АВТОМАТА ПОПАЛ ПОД ПРИЦЕЛ КОРРЕСПОНДЕНТОВ "АП"
Калашников – это мощь! Так скажет и тот, кто держал в руках знаменитый АК-47, и тот, кто общался с его "родителем". Седые волосы, серая курточка, начищенные ботинки, хрипловатый голос: с первого взгляда легендарного изобретателя легко принять за интеллигентного пожилого мужчину, идущего в магазин. Но стоит Калашникова разговорить, как он, немного прищурившись (будто прицеливается!), начинает хитро улыбаться. Его убойной силы хватит, чтобы сразить любого собеседника наповал.
НА РОДИНЕ
"Он всю дорогу мне говорил: "Лена, как же все изменилось! Дороги-то какие: ни одной кочки! - поделилась с нами дочь Михаила Тимофеевича Елена, - шутил: "Знал бы, что здесь так хорошо, под дулом автомата из Курьи не уехал". Увидев перед въездом в село поле с ковылем, попросил остановить машину. "Вот он - настоящий! - срывая сухие стебельки, говорит Михаил Тимофеевич. - Бывает в жизни такое: вроде трава травой, а мне она дорога... Какое-то особое чувство сохранилось на всю жизнь, пахнет она полем, деревней. Как вижу ковыль, сразу перед глазами мамка, братья босоногие... Нас у родителей было шесть сыновей и две сестры, чтобы прокормить такую ораву, родители держали много скотины. С малого возраста приучен и корову доить, и кур кормить. Мне тогда не до автомата было..."
На родной земле Калашникова встречала хлебом-солью делегация местной администрации. Приветствующим Калашников сказал:
- Вы только поверьте, мне не так просто было приехать. У меня же столько работы! Я главный конструктор по стрелковому оружию на предприятии в Ижевске, президент Союза российских оружейников, консультант генерального директора Рособоронэкспорта...
Толпа обомлела. "Вот нам бы на комбайны таких мужиков", - только и ахнули румяные сельчанки. Изобретателя в Курье зовут "дядя Миша" и с гордостью добавляют: "нашенский".
Весь первый день конструктор провел с родней. В Курье у него живет племянница Надежда. "В нашей семье нет понятия "дальние родственники", у нас все - самые родные", - говорит Елена Калашникова. И не лукавит. На торжественный обед по их приезде собрался полный дом народу: бабушки, ребятишки, деревенские мужики, несколько человек приехало из Барнаула. Надежда угощала дорогого гостя деревенским борщом и пельменями. "Что вы хлопочете! Да я всеядный. Мое любимое блюдо - картошка в мундирах и селедочка", - говорил за столом конструктор. За встречу Михаил Тимофеевич даже пропустил стопочку, а вместо тоста сказал: "Я живу вашими молитвами. Здоровья всем!"
Михаил Тимофеевич побывал на кладбище, где похоронены две его сестры. В деревне поговорил с людьми. Показал место на окраине села, где стоял его дом. Навестил "бронзового брата" - в центре Курьи установлен бюст в честь известного земляка. Обняв постамент, шутил: "О, дышит! Как он тут, не шалит у вас? С автоматом по ночам не бегает?" Народ от Калашникова был в восторге.
Михаил Калашников уехал из Курьи одиннадцатилетним мальчишкой. Но историй про "дядю Мишу-автомата" у местных жителей - "полная обойма". К бюсту конструктора уже больше десяти лет приезжают все молодожены. Курьинская примета гласит: если попросишь благословения у бронзового Калашникова, семейная жизнь будет крепкая, как автоматная сталь. И мужики здесь не выпивают, а "расстреливают" бутылочку на троих. "Но это только по праздникам, - смеется беззубый старичок. - А тост у нас один: "Чтоб между первой и второй даже пуля не пролетела!"
"Я БЫ СДЕЛАЛ ЧЕРТА С РОГАМИ"
Как закалялась сталь для первого автомата Калашникова? Как великий конструктор пытался создать "вечный двигатель" и что из этого вышло? О чем сейчас мечтает Калашников?
- Михаил Тимофеевич, а в душе вы больше городской или деревенский?
- Трудно сказать... Я привык и к тому, и к другому. Звезду Героя Социалистического Труда мне вручили не за то, что я деревенский парень, а работящий конструктор. Мне тогда сказали: "У вас золотые руки". Но кто бы знал! Посмотрите (показывает небольшой шрам на левой ладони), это я девятилетним мальчишкой первый раз пошел с отцом на сенокос и так серпом размахнулся, что резанул руку. Взял горстку земли, присыпал и, скрипя зубами, работал. Вот теперь отметка, но я ею тоже горжусь. Сельская работа мне близка. Скажу честно, как побываю в деревне, сильно расстраиваюсь. Гнетет то, что столько времени прошло, а крестьянство все на том же уровне. Обидно, что деревенский труд остается самым тяжелым. Если бы не война, то я бы взялся конструировать не оружие, а сельхозтехнику. Давно бы комбайн какой-нибудь выдумал. Немцы виноваты, что я стал военным конструктором.
- В детстве вы были боевым мальчишкой?
- (смеется). Ну кто в детстве не дрался? Но своих не колотил. У нас в семье было шесть братьев, и друг за друга мы были горой. Не было такого, чтобы я хоть раз кого-то оскорбил. Наоборот, семья у нас была крепкая. Старшие сестры меня мальчонкой даже брали на вечерки. Было очень весело. Знаете, тогда так девки пели голосисто! А меня сестра старшая все просила, чтобы я ей какую-нибудь частушку сочинил. В школе учительница считала, что я буду поэтом. Я даже писал сценарии для школьных праздников.
- Наверное, строчили, как из автомата?
- Ну уж скажете! Стихов было немного. Меня все просили: "Мишь, ты напиши что-нибудь про любовь, про природу, про партийных руководителей". А меня все тянуло про металл, про двигатели рифмовать. Хотя учителям нравилось. Но я рад, что не стал поэтом, и без меня плохих поэтов хватает.
- А в школе вы хорошо учились?
- Скажу так: неплохо. Большая семья хороша тем, что не нужны няньки. Читать и писать я научился еще до школы - просто смотрел в тетрадки старшего брата. Математика мне тоже легко давалась. Но как все мальчишки, я, конечно, больше любил не уроки, а перемены. Зимой рядом со школой у нас всегда была огромная горка: катались, пока учительница за синие носы ругаться не начинала.
А самое яркое воспоминание из детства, это когда старший брат смастерил мне деревянные коньки. Что вы, это было целое событие! Тогда деревянные коньки - это просто какая-то сказка была. Правда, я чуть не потонул в них. Сейчас смешно, а тогда знаете, как страшно было, я же в этих коньках в прорубь провалился. Спасло только то, что шуба на мне была уж очень велика (я как младшенький донашивал одежду братьев), она раздулась и меня держала на воде. Ребятня крик подняла, хорошо близко кто-то взрослый был и меня из воды вытащил... После этого мать говорила, что я закаленный. А я с тех пор воды очень боюсь. На каких курортах был, дальше трех метров от берега не отхожу.
- Мальчишкой вы пытались что-нибудь изобрести?
- Постоянно! Я мастерил велосипед, но он не получался. А потом лет в восемь у меня появилась идея сделать вечный двигатель. Ходил по деревне, собирал всякие болтики, подшипники. Даже чертежи делал. Получилось у меня что-то вроде большой деревянной коробки, по которой ездили туда-сюда шарики. Наш сельский учитель физики, разузнав про это, сначала не поверил, а потом посмотрел и даже сказал: "Ну, если сработает - пятерку получишь". Но не сработало. Мне нужно было много металлических деталей, а тогда они были страшным дефицитом. И я "вечный двигатель" забросил. Когда стал депутатом и ездил по сельским районам, под каждым кустом столько железок находил! И всегда думал: вот бы мне тогда в Курье найти такое богатство! Да я бы не то что автомат - черта с рогами сделал.
- А реально сделать "вечный двигатель"?
- После стольких лет работы в конструкторском бюро я понял - нет. По крайней мере Калашников не смог.
- Зато какой автомат сделали!
- Оружие должно быть не для убийства людей, а для защиты своего Отечества. Меня часто спрашивают: "Как вы спите? Столько людей из вашего автомата убили!" А я им говорю: "Не беспокойтесь, сон у меня отличный. Пусть плохо спят политики, которые затевают войны и не могут мирно решить свои дела". А конструктор не виноват.
- Михаил Тимофеевич, а у вас в квартире есть автомат, ну такой "домашний экземпляр"?
- Нет, мне он не нужен. Я порядочный гражданин: что не положено, дома не держу. А макеты автоматов я привез на родину в краеведческий музей.
- Во всем мире мальчишки на скорость разбирают и собирают ваши автоматы, а какой ваш рекорд?
- (смеется). Я никогда на скорость его не собирал. Однажды в газете прочитал, что школьница на Кубе автомат Калашникова собирает за 11 секунд. Ну, что ж, молодец ребенок, а у меня, чтоб его собрать, столько времени ушло... А вот стрелял я неплохо. Первый автомат я же сам испытывал. Тогда мишеней не было, и мы стреляли по ящику с песком. Но сейчас уже руки не те, глаза не те.
- Есть музыкальная группа "Калашников", вы слышали их песни?
- Нет. Я больше люблю не современную, а классическую музыку. Дерганье всякое на сцене меня раздражает.
- Как-то в КВН слышала, что сильнее автомата Калашникова бьет только женский взгляд.
- (улыбается). Ха. Мне ничто человеческое не чуждо, и женские взгляды в том числе. От женского взгляда и "Калашников" не спасет. А если серьезно, тому, кто изобретет автомат лучше моего, я первым пожму руку.
- У изобретателя автомата, наверное, должен быть железный характер, стальные нервы?
- О моем характере пусть судят другие. Я не люблю пустословить. Если что обещал, то выполню железно. В людях прежде всего ценю порядочность.
- У вас есть лекарство от старости?
- У меня очень хорошее лекарство: работа, работа и еще раз работа. Я каждый день встаю в шесть утра, час трачу на то, чтобы привести себя в порядок, и готов к труду.
- Чем больше всего в жизни гордитесь?
- Своим Отечеством. Где бы я ни был, всегда хочется приехать домой. Мне часто говорят: вот если бы ты жил на Западе, давно бы был миллиардером. Все прикидывают на эти "зеленые", будто нет других ценностей. А я не люблю роскошь. Мне лучше, когда по-простому, по-человечески...
Кстати
Автомат Калашникова авторитетным французским журналом признан лучшим изобретением XX века, обогнав в рейтинге аспирин и атомную бомбу. Сегодня в мире используется более 100 млн. единиц автоматов Калашникова – это самое распространенное оружие в мире.
Михаилу Калашникову исполняется 89 лет. "Вести" взяли эксклюзивное интервью у создателя знаменитого автомата.
— Михаил Тимофеевич, как вы себя чувствуете?
Есть люди, которые, несмотря на очень трудную жизнь, долго живут. И не то, чтобы они «не переживают по пустякам», «не принимают всё близко к сердцу» и так далее.
Они просто несут в себе свет, любовь к жизни и юмор.
Конструктор-оружейник Михаил Калашников — из таких. Всё сошлось, чтобы он давно стал легендой: жизненная история, везение, талант, труд и вот этот свет в глазах, простота и открытость. И ещё умение смотреть на многие вещи с улыбкой.
Я неоднократно наблюдала, как рады ему все, с кем он встречается, но когда увидела, как встают в одном порыве, когда он входит в зал, ветераны большого ижевского завода, почувствовала ещё и энергию, которая витает рядом с ним. Уважение и любовь людей, народа – пожалуй, самое дорогое его достижение.
После встречи остаётся ощущение, что тебе открылось другое, прошлое время – не из книжек, фильмов и песен – а вот такое как есть, как было. Время – в метре от тебя.
И всё, что хочется – только слушать. И ещё тихонько положить рядом диктофон. Чтобы осталось.
Когда я говорю о своём оружии, о том, что оно очень простое, некоторые корреспонденты думают: «Раз простое, значит, сделано тяп-ляп». Нет, дорогие друзья, просто сделать в тысячу раз трудней, чем сложно. Армия состоит не из академиков, поэтому солдатам нужно, чтоб было просто и надёжно.
Я учился на водителя-механика, а на фронте был командиром танка, да ещё какого — Т-34! Он и сейчас ещё не устал. Немцы, прежде чем наступать на нас, проехали несколько стран с военными действиями. А у нас первое время даже трёхлинейная винтовка, которую здесь, на «Ижмаше» делали, не на каждого солдата была — на двоих да на троих. Вот наша беда была в чём — не хватало опыта и не было оружия. Ну какой, скажите, я был тогда командир танка? Никакого опыта у меня не было
Были у нас ещё огнемёты, там было всего три-четыре выстрела. Инструкция была к нему: «Подпусти фашистский вражеский танк на 25 метров и стреляй». Ну скажите, у кого выдержат нервы? На тебя движется махина, стреляет из пушки, гремит, землю разбрасывает во все стороны. И у вас хватит нервов ждать, пока она подъедет на 25 метров? Поэтому огнемётчики нажимали уже за 100 метров, поджигали траву — и всё. А танк шёл. Вот почему мы имели большие потери.
Но мы победили. Почему же это произошло? Ведь всё, казалось, было плохо. Главное, что мы все были в одном строю. Мы не делились по национальностям. Мы все, как единые братья, выступали в бою. И не армия победила, а победил советский народ. Вы думаете, колхозники были очень богатые, что присылали полушубки, валенки, рукавицы? Нет! Они отдавали от себя своё, чтобы одеть солдата. Так и победили.
Я когда приехал в Ижевск, наверное, только сотня домов была кирпичных, остальной город был деревянный. Тротуары были деревянные, весной-осенью наступишь — брызжет вода. Не было ни одного метра асфальта. А сейчас гость приезжает — дня не хватает, чтобы ему всё показать. А кто это выстроил? Те люди, которые сейчас с трудом в трамвай-троллейбус садятся. Мне бывает обидно, когда я вижу, как в транспорт хочет сесть старик или старушка, иногда с палочкой. Молодёжь будет стоять рядом и не подаст руки. Это плохо.
Я в своих книгах воспитываю молодёжь в любви к своему Отечеству, в любви к старшему поколению, к нашему прошлому. Не всё у нас было плохо, как преподносят сейчас. Плохое надо отбрасывать, а хорошее — приумножать.
Без прошлого не может быть настоящего, поэтому надо помнить свою историю.
Нужно воспитывать молодёжь в духе любви к труду. Только труд приводит человека к высоким позициям.
Если вы почитаете мои книги, то вы узнаете, какую я тяжёлую жизнь прожил – не радостную, но и не совсем горестную. Было по-разному, но я всё время шёл с тем, чтобы у нашей страны было надёжное стрелковое вооружение.
Я приехал в Ижевск в 1948-м году, не имел высшего образования. Сейчас я академик 14-ти различных российских и зарубежных академий. Это труд привёл меня к этому.
Моё оружие и сейчас считается непревзойдённым. Я это говорю, потому что хорошо это знаю. Я — консультант генерального директора «Рособоронэкспорта», участвую в зарубежных военных выставках. Я говорю всем конструкторам мира: «Я первый пожму руку тому, кто сделает лучше». Но пока так и стою с протянутой рукой.
Один американский историк написал: «Вряд ли до 2025 года что-то произойдёт, чтобы заменили образцы Калашникова на более совершенные». Я считаю, он прав, он не ошибся. Я бываю на международных выставках, вы что же, думаете, я езжу туда, чтобы «отсветиться», обняться, сфотографироваться? Нет, я смотрю — а что же делают там? Я продолжаю работать, несмотря на своё 90-летие.
Силы мне даёт, поддерживает и вдохновляет только работа.
Удмуртия для меня такая же родина, как и Алтайский край. Здесь я прожил жизнь и здесь разработал около 150 различных образцов вооружения. Не все они приняты, но это — моя академия, моё высшее образование.
Я в школе писал стихи, и все считали, что я стану поэтом. Я даже писал пьесы, которые ставились в школе. Но поэтом я не стал, и считаю, что правильно. Без меня и так много плохих поэтов. Я пошёл по другой дороге.
Однажды всё-таки не вытерпел, в армии написал несколько стихотворений. Меня пригласили в Киев на слёт армейских изобретателей, пишущих стихи. Там были профессиональные поэты и писатели, был разбор, я подвергся критике. Я, как механик, писал о танках, и мне сказали: «Ну что ты всё о железе пишешь, ты пиши о руководителях, о начальниках». Это как мы потом пели: «Тимошенко вместе с нами, Тимошенко впереди…»
Я до сих пор иногда кое-какие шаржи пишу.
В одном из боёв я был ранен. Но первое время госпитали были переполнены, поэтому, тех раненых, кто мог ходить, отправляли в глубокий тыл на долечивание. И меня отправляют. Когда я находился в госпитале, я начал думать: нельзя ли помочь нашему солдату создать хотя бы простой пистолет-пулемёт, да такой, чтобы его в любой кустарной мастерской можно было изготавливать. Задаться таким вопросом просто. Но как это осуществить? Ты — раненый, как только твои раны заживут, ты обязан встать в строй. Несмотря на это, я брал школьные тетради, карандаши, резинки и начинал делать первые, понятные только мне самому, наброски. Раненые видели, что сержант что-то рисует, и, узнав, что это пистолет-пулемёт, говорили мне: «Миша, мы с твоим оружием ещё повоюем!» Некоторые и смеялись, конечно: «Вот какой Эдисон нашёлся, изобретает! Учёные ничего не могут сделать, а тут раненый сержант собирается вооружить армию». В общем, были и те, кто верил и те, кто не верил. Да что говорить! И сейчас ещё есть те, кто пишет, что автомат АК-47 изобрёл не Калашников.
Но, несмотря ни на что, я был заряжен этой идеей скорейшего разгрома врага, и, поэтому, когда меня отправили на долечивание, я не поехал в свой Алтайский край, где не было даже и полоски железа. Какой уж тут пистолет-пулемёт! Я поехал на станцию Матай, где начал работать в железнодорожном депо.
Первые свои чертежи я сделал в казахском посёлке Матай. В Казахстане я изобрёл не только автомат. В это время у меня появился сын, так что у меня там было два и поныне действующих изобретения. К людям там относились душевно. Я, тогда старший сержант, после ранения, с перевязанной рукой приехал в железнодорожное депо, и прошу начать разработки пистолета. Ну откуда в депо патроны, стволы? Но всё нашлось, и я сделал пистолет-пулемёт. Жаль, что он не сохранился, первенец.
Вы спрашиваете, верю ли я в судьбу? Видимо, кто-то мне что-то подсказывает. У меня была любимая дочь Наташа. Она после того, как провела со мной мой юбилей 10 ноября, решила поехать в Москву. Была непогода. Несколько раз ездила в аэропорт — рейсы отменяли из-за плохой погоды. Поехала в третий раз, побежала по ступенькам, и я вдруг подумал: «Неужели я вижу её в последний раз?» И потом узнаю — она погибла.
Несколько таких совпадений в моей жизни есть.
Я прожил нелёгкую жизнь, попадал под культ личности. На партсобраниях обсуждали меня без меня. Что хуже меня нет, что я приписывал себе чужие труды… Это, конечно, был сильный удар, но я перенёс и это. Был окружён хорошими друзьями, товарищами. Я в начале создал в Ижевске маленькую группу из нескольких человек, таких же молодых, как сам. Я их всех помню. Сейчас почти все уже ушли из жизни. И вот мы этой маленькой группой побеждали огромные конструкторские бюро в Туле, в Коврове, в Подольске. Я никогда не забуду этих людей, благодаря им я смог сделать так много, чтобы прославить своё Отечество.
Мне очень обидно смотреть, когда моё оружие используется террористами. Не для этого я его создавал. Я создавал его для защиты рубежей своего Отечества. Пусть оно служит только этой цели. 55 стран имеют на вооружении мои образцы. Вот пишут, что больше 100 миллионов выпущено в мире образцов Калашникова. Хорошо это ли плохо? Мы ведь знаем, что только 10-15% из этих 100 миллионов являются законными образцами, созданными на наших отечественных оружейных заводах. Что поделаешь с такой контрабандой? Мне страшно неприятно видеть, когда из моего оружия стреляет брат брата.
Я вам скажу, что оружию, как и нашим женщинам, нужна красота. Нужно, чтобы оно само просилось в руки. Вы посмотрите — мой первый пистолет-пулемёт, он есть на плакатах, — он у меня самый красивый. Это, наверное, как мать рожает первого ребёнка и считает, что он — самый достойный.
Я родился в большой крестьянской семье. Моя мать родила восемнадцать детей. Выжили шесть братьев и две сестры. Раньше не устраивали праздников по поводу рождения ребёнка, не прыгали до потолка, ровно относились ко всему. И если младенец умирал, говорили: «Бог дал, Бог взял». Оставшиеся братья и сёстры все остались в сельском хозяйстве. Я один пошёл по другой дороге. Не будь войны, я, наверное, конструировал бы технику, облегчающую тяжёлый крестьянский труд.
Однажды Ельцин подарил мне наградной пистолет. Поехал я в Москву, в Кремль. В ящичке — пистолет Макарова. В гостинице посмотрел — боже мой, чего же это мне Президент страны дарит такой расшатанный, разболтанный образец. Это же не награда, а позор. Я расстроился, пишу в наградной отдел: «Я верну вам этот образец, он только унижает нас, я знаю, каким должно быть наградное оружие». Там сразу все забегали, пошли звонки: «Да наложите вы ему золота, серебра на этот пистолет, и так далее». Я сказал: «Не надо, я лучше опишу всё это в своей книге».
У меня – очень трудная дорога, но на ней всегда встречались добрые люди. Как будто ангелы с неба.
В день смерти конструктора оружия Михаила Калашникова мы публикуем интервью, которое он дал Metro 9 ноября 2009 года, за день до своего 90-летнего юбилея
С каким настроением встречаете юбилей, Михаил Тимофеевич?
— Я счастлив, что автомат продолжает жить и развивается. Лучшего я и не мог желать. Так что я счастливый человек.
Как вы считаете, в чем секрет популярности автомата Калашникова?
— Солдат сделал оружие для солдата. Я сам был рядовым и хорошо знаю трудности, с которыми сталкиваются в солдатской жизни. Я постарался сделать так, чтобы мой автомат был не только эффективным в бою, но и удобным. Когда дорабатывалась его конструкция, я бывал в военных частях, консультировался со специалистами. И солдаты говорили мне, что их устраивает, а что нужно доработать. Получилось простое, надежное и эффективное оружие. АК работает в любых условиях, безотказно стреляет после того, как побывает в земле, болоте, упадет с высоты на твердую поверхность. Он очень простой, этот автомат. Но хочу сказать, что сделать простое иногда во много раз сложнее, чем сложное.
Существует сегодня школа Калашникова?
— У меня есть последователи. В оружейном деле специализируется мой сын Виктор. Он с самого начала был самостоятельным конструктором. Я рад, что не являюсь незаменимым в этой сфере, дело не должно держаться на одном человеке.
Как вы думаете, ваш автомат еще долго будет популярен?
— Каждому конструктору хочется, чтобы его детище жило как можно дольше. Думаю, этот автомат еще послужит армии. Специалисты считают, что его не превзойти минимум до 2025 года. Что ж, буду не против, если такое случится.
Вы расстраиваетесь, когда узнаете, что АК производится контрафактно?
— Обидно даже не за себя - за страну, наших оружейников. Подделки наносят ущерб репутации России.
Вам не раз приходилось слышать обвинения в свой адрес, что ваше оружие стреляет в горячих точках планеты...
— Когда меня пытаются в этом обвинить, не соглашаюсь. Я создавал оружие для защиты своей страны. И это — основная цель, которой оно служит. А за то, что АК попадает в горячие точки, должны отвечать не оружейники, а политики, которые не могут решать проблемы мирным путем. Стреляет не оружие. Стреляет человек. Мне больно, когда гибнут невинные люди.
На Западе вы бы стали одним из богатейших людей...
— Нельзя все мерить деньгами. Для меня самое дорогое, когда люди говорят: "Ваше оружие спасло мне жизнь!" Зачем мне миллионы? Я и так живу хорошо.
10 ноября 2009 г. изобретателю самого популярного в мире автомата, ветерану и инженеру Калашникову исполнилось 90 лет. АК-47, созданный более 60 лет назад, до сих пор стоит на вооружении десятков армий по всему миру и даже украшает гербы и флаги ряда государств. А его создатель — всё так же работает. «Возраст — не повод от работы отлынивать!» — рассказал «АиФ» накануне юбилея Михаил Тимофеевич.
«Солдат академий не кончает»
— На здоровье грех жаловаться. Жаль только, слышу плохо — много стрелял и попортил себе уши. Я остаюсь главным конструктором по стрелковому оружию в КБ Ижевского машиностроительного завода, консультантом генерального директора «Рос-оборонэкспорта», президентом Союза российских оружейников. Часто участвую в зарубежных поездках. Обязательно каждую неделю заезжаю на завод, люблю посмотреть, всё ли там правильно делают. Я многих рабочих лично знаю, подолгу разговариваю с ними и с инженерами. Кроме этого, не так давно взялся не за своё дело - написал несколько книг. Но даже когда не пишу и не занимаюсь оружием, всё равно не могу сидеть без дела. Не боюсь запачкать руки: убираюсь, подметаю и на даче дрова колю, костёр жгу. Что поделаешь — люблю работать. Был помоложе - охотился, но сейчас уже возраст, тяжело стало. Поэтому только раз в году выезжаю по лицензии на лося.
Под моим руководством было разработано около 150 различных образцов стрелкового оружия. Но если бы не война, наверное, стал бы конструктором сельскохозяйственной техники. Выходит, немцы виноваты, что автомат изобрёл. Я же сам из деревни — сегда хотел труд крестьянский облегчить. Когда у нас в стране не было столько иностранной техники, я собрал свою косилку, чтобы на даче траву убирать. До сих пор работает! Потом придумал механическую шашлычницу для ленивых - все шампуры одним движением поворачиваются. Когда я был юношей, где-то прочитал: «Великий Господь сказал: всё сложное ненужно, всё нужное — просто». Под этим девизом и изобретаю. Солдат академий не кончает, ему надо просто и надёжно. Когда мы в советское время с небольшой группой сподвижников конструировали автомат, постоянно выезжали в военные части и общались с бойцами. Было объявлено соревнование с тульскими оружейниками. Да какое, к чёрту, соревнование — на самом деле это была самая настоящая конкурентная борьба! И наше маленькое конструкторское бюро почти все эти годы выходило на первое место. Вот это и стало моими институтами, моим самым высшим образованием. Работая, я, деревенский человек, встречался с умными и грамотными людьми и приобретал новые знания. А теперь я академик 16 различных российских и зарубежных академий, доктор технических наук. Как Некрасов сказал о Ломоносове: «Как архангельский мужик по своей и Божьей воле стал разумен и велик».
Гений без патента
Мне часто задают вопрос: «Ты понимаешь, что, если бы жил за рубежом, давно был бы мультимиллионером?» Всё пытаются прикидывать сразу на «зелёные», как будто нет других ценностей. А вот найдите хоть одного зарубежного конструктора, которому при жизни соорудили бы бронзовый бюст в два его роста. Нет таких! Чтобы к нему приехал президент или председатель правительства поздравить с днём рождения. Ко мне приезжают. Кому из зарубежных конструкторов построили музей? Это разве не ценности? Конечно, не помешало бы, чтобы у нас была законная возможность получать патенты. Но при советской власти такого порядка не было. Поэтому моё оружие разбрелось. Сейчас больше 100 млн образцов расплодилось на земном шаре. А ведь если разобраться, то там максимум 10—15 процентов настоящих «Калашниковых», остальные — подделки, воровство. Ни страна, ни завод, ни конструктор ничего с этого изобретения не имеют, трудно представить, сколько потеряла Россия миллиардов. Вот если бы с каждого выпущенного на планете автомата хоть бы рубль перечисляли… Во времена Варшавского договора всю документацию бесплатно раздали, наши инженеры даже за границей производство организовывали, сюда приезжали китайцы, на заводе практику проходили. А потом раз — и наладили у себя конвейер, начали штамповать и по дешёвке продавать. Мы не один раз испытывали продукцию, сделанную где-то в глубоком зарубежье. И в большинстве случаев образцы не выдерживали требований, которые предъявляются к нашему российскому оружию. Потому что большинству важен внешний вид — чтобы как наш «Калашников». А какая сталь используется — не важно. У нас же наоборот: в Ижевске специальный металл для вооружения выпускает сталелитейный завод. Поэтому наши стволы выдерживают громадное количество выстрелов, на порядок больше, чем подделки. Помню, прилетал Борис Ельцин, всё обнимал меня и обещал организовать патент. Потом уже стало понятно: нельзя президенту так говорить. Патент ведь выдаётся до начала массового производства, когда ещё никому не известны устройство и конструкция изобретения.
Конечно, мы приобретаем и сравниваем все новые модели, появляющиеся на рынке. Надо же знать, что делают конкуренты и потенциальные противники. Я участвую почти во всех военных зарубежных выставках. Не будет преувеличением заявить, что пока никто не сделал хоть что-нибудь близкое, подобное по простоте, надёжности и абсолютной безотказности в любых условиях. Наш АК до сих пор — лучший! Возможно, нам удалось создать идеальный автомат.
Главное – чтобы люди думали
Знаете, мне ужасно неприятно, когда я вижу, как в автобус или троллейбус заходит старичок или старушка и никто не подаёт им руки. Это наша беда. Не так давно я был в Северной Осетии — там уважают старшее поколение. А у нас растёт презрительное отношение к пожилым людям. Возможно, это связано с презрением к прошлому вообще. А ведь без прошлого не бывает настоящего. И всё хорошее, что было, надо не перечёркивать, а приумножать. А когда Союз развалили, над всем, что считалось важнейшим для его граждан, стали насмехаться и откинули как ненужное. Поэтому молодые люди сейчас не знают, что правильно, а что нет. И главным для них становятся деньги, а не то, за что их платят, и даже не то, на что их можно потратить. Много молодёжи бросилось за рубеж. Думали, что там можно ничего не делать и хорошо жить. А вдруг оказалось, что там тоже нужно работать! Вот ведь незадача. Я девятилетнему пареньку задаю вопрос: «Вася, сколько будет шестью восемь?» Он достаёт калькулятор, тюк-тюк по кнопкам и отвечает с гордостью: «Сорок восемь!» Я говорю: «А сам можешь?» Оказывается — нет. И, что самое страшное, думать тоже не хочет. Сейчас как-то забывается, что это — самое важное: чтобы люди думали. А они сейчас учатся только кнопки нажимать.
При советской власти я во всех республиках и уголках Союза побывал. И везде я встречал дружеское, семейное отношение! Скажу как участник войны, бывший командир танка Т-34. До первого боя я на своей машине, может, раз пять всего проехал да несколько раз выстрелил из пушки и пулемётов. А немцы уже завоевали несколько стран, были мобилизованы и хорошо вооружены. У нас же первое время, чего греха таить, трёхлинейная винтовка, которую в Ижевске изготавливали, была одна на троих. А победили фашизм мы, потому что не делились по национальностям. Мы все были как родные братья. Так же и сейчас надо всем объединиться и начать бороться. Только не против кого-то, а за! За свою страну, за своих людей, за процветание всех и общее благо. Тогда и фашизма никакого не будет.
Празднует свой юбилей человек, которого знает во всем мире чуть ли не каждый. Накануне своего дня рождения Михаил Калашников дал эксклюзивное интервью "Российской газете".
Российская газета: Михаил Тимофеевич, в свои 90 лет вы по-прежнему работаете. Как вам удается поддерживать хорошую форму?
Михаил Калашников: Гены, конечно, сыграли свою роль: мои родители прожили долгую жизнь. Но и сам всегда старался вести здоровый образ жизни. Только сейчас вот расслабился чуть-чуть. Возраст все-таки. Но все равно не позволяю себе излишне отдыхать. По дому, на даче все стараюсь делать сам. Для меня труд вообще всегда был лучшим лекарством. Труд и природа. Люблю выйти в лес, на рыбалку. Это все силы придает. Раньше частенько выбирался на охоту, сейчас уже раз в год только получается, выхожу на лося.
РГ: Как проходит обычный рабочий день Михаила Калашникова?
Калашников: У меня сейчас нет такого понятия, как "обычный рабочий день". У меня все дни друг от друга отличаются. Работаю я четыре дня в неделю, с половины девятого. Кабинет мой располагается в Конструкторско-оружейном центре, где я трудился всю жизнь и где работают сейчас мои преемники-конструкторы.
Отдельных тем я сейчас уже, конечно, не веду. Но ко мне постоянно обращаются за советом мои более молодые коллеги. Вместе думаем, как лучше решить ту или иную задачу - и в боевом, и в гражданском оружии. Очень много времени уходит на посещение разных мероприятий. Много езжу, выступаю. Мне, конечно, неловко бывает, когда приходится часто "мелькать": скажут, вот, красуется. Но из всех приглашений стараюсь выбирать те мероприятия, которые действительно нужны и полезны...
РГ: За вашу трудовую жизнь вы получили множество государственных наград. Какая из них вам дороже всего и почему?
Калашников: Конечно, та, первая, Сталинская премия, которую я получил за АК-47. Та радость, наверное, уже ни с чем не сравнится.
РГ: Есть ли в вашей жизни вещи, о которых вы жалеете? Что изменили бы, будь такая возможность?
Калашников: В мои годы все чаще приходят размышления: правильно ли я жил, как сложилась и какой стала семья, всегда ли достойно ты выходил из сложных жизненных ситуаций, мог ли избежать каких-то ошибок... Разные, конечно, размышления... О них можно прочитать в моих книгах, недавно вышла еще одна — "Все нужное просто".
Конечно, как и каждому человеку, есть о чем жалеть... Но одно могу сказать: я не стал бы проживать свою жизнь иначе, будь у меня такая возможность.
РГ: Вы счастливый человек?
Калашников: В свои 90 лет я ощущаю себя счастливым человеком. Но мечта все-таки есть. Не для себя, для страны нашей. Хочется, чтобы моральное возрождение произошло, чтобы уровень культуры поднялся, чтобы люди лучше стали. Мне ведь есть с чем сравнивать. Я пережил военное время - во всех, можно сказать, ипостасях. Но вот даже в годы войны - очень тяжелые, полные лишений, когда все голодали, теряли близких, — люди относились друг к другу лучше, чем сейчас. И я хочу, чтобы вернулись те нормальные человеческие отношения.
У нас замечательная молодежь, умная, талантливая, добрая. И надо, конечно, заниматься ее воспитанием. Тогда все у нас - не только в оружии, в любых сферах - будет на самом лучшем уровне.
Главный конструктор концерна "Ижмаш" (Удмуртия), легендарный оружейник Михаил Калашников на днях переизбран президентом некоммерческой организации "Союз российских оружейников", объединяющей более 50-ти российских предприятий ОПК. Калашников возглавляет эту организацию с 1994 года. В свой 91 год конструктор продолжает работать над новыми образцами оружия. В канун переизбрания главой Союза Михаил Калашников дал интервью корреспонденту РИА Новости.
— Над чем вы работаете сейчас?
— Сейчас главная работа построена вокруг автомата Калашникова 200-ой серии. Это очень интересная разработка, она является логическим продолжением 100-ой серии, которая стала очень популярной во всем мире. К сожалению, большинство вещей, связанных с новым автоматом, - государственная тайна, так что больше я ничего рассказать не могу.
— Что в планах у конструктора? Есть ли какое-то дело, до которого до сих пор не дошли руки?
— Вы знаете, и сегодня работы так много, что строить какие-то особые планы просто нет времени. Все дни остаются насыщенными. Продолжаю работать на "Ижмаше", занимаюсь общественной деятельностью. Сейчас создано много профессиональных объединений, которые работают на благо страны. В их числе — "Союз российских оружейников", президентом которого я являюсь, и "Союз машиностроителей России", в котором я также состою. У этих организаций очень большой потенциал. Стараюсь по мере сил принимать участие в их деятельности.
Много времени стараюсь посвящать работе в качестве консультанта генерального директора компании "Рособоронэкспорт". На эту должность меня пригласил еще Сергей Викторович Чемезов (генеральный директор госкорпорации "Ростехнологии" – прим. ред.). Одна из главных задач - участие в международных выставках. Мое присутствие на выставках привлекает интерес к нашему оружию.
Продолжаю вести переписку теперь уже со всем миром. Соотечественники предлагают новые изобретения в области стрелкового оружия, иностранцы десятками просят дать автографы. Они их потом, наверное, тиражируют и продают. Но есть и достаточно интересная переписка с нашими и зарубежными специалистами в области стрелкового оружия.
Кроме того, постоянные встречи, мероприятия, участие в воспитательной работе с молодежью, интервью. Утомляет, конечно. Но я верю, что эта деятельность полезна.
— Вы почти всю жизнь проработали на оборонных предприятиях конструктором, никогда не было желания сменить профессию, начать работу на гражданском производстве?
— Конструировать, изобретать что-то новое нравилось с детства. Наверное, если бы не Великая Отечественная война, я стал бы конструктором сельскохозяйственной техники. Но война вмешалась. А поскольку свою конструкторскую деятельность я начал с изобретения военного назначения, то уже не было ни времени, ни мыслей о работе в других областях, тем более, мыслей об освоении другой профессии.
— Когда вас во время войны отправили на работу в Ижевск, предполагали ли вы, что останетесь здесь на всю жизнь?
— Особенно не загадывал, но предполагал, что останусь надолго. Только Ижевский машиностроительный завод обладал достаточным потенциалом, чтобы освоить массовое производство моего автомата. Поэтому я, конечно, надеялся, что останусь в Ижевске не только для конструкторского сопровождения производства АК-47, но и что мне будут созданы условия для разработки других образцов стрелкового оружия. Так и произошло. Сегодня на "Ижмаше" продолжают совершенствовать конструкцию моего автомата.
— Долго привыкали к уральскому климату?
— Ни в первые, ни в последующие годы пребывания в Ижевске я абсолютно никакого дискомфорта не чувствовал. Наверное, сказывается алтайская закалка (Калашников родился в селе Курья на Алтае – прим. ред).
— Калашникова известно в любой части мира, для многих вы пример для подражания. А на кого вы равнялись в жизни?
— Поскольку делом своей жизни я избрал производство стрелкового оружия, то и примером для меня были признанные корифеи оружейного мира. Это выдающиеся конструкторы-оружейники, настоящие патриоты — Дегтярев, Симонов, Шпагин. Мне довелось познакомиться с ними на полигоне во время испытаний оружия. Ими я восхищался, завидовал их успехам, удивлялся их упорству и трудолюбию. Именно они были для меня образцом верного, беззаветного служения Родине. Равняться на них я начал после того, как приняли на вооружение автомат АК-47.
— Автомат Калашникова - изобретение, о котором знают все, а что вы сами как конструктор считаете главной работой своей жизни?
— Были у меня конструкторские разработки, как и до, так и после изобретения АК-47. Все они мне дороги как дети, я помню, как каждый из них появлялся, поднимался на ноги - об этом я подробно рассказывал и в своих книгах. Но все-таки главной работой я считаю создание именно автомата АК-47, все-таки это мой "первенец". Его появление и принятие на вооружение и предопределило дальнейшие успехи в моей жизненной судьбе и творческой деятельности.
— Вы объездили весь мир, заработали статус легенды, а какая встреча и с кем запомнилась вам больше всего?
— Интересных и памятных зарубежных встреч было много. Конечно, невозможно забыть общение с коллегами-оружейниками — конструкторами Стоунером и Рюгером, специалистом в области стрелкового оружия Изеллом. Хорошо запомнились и такие события, как встречи с лидерами иностранных государств Раулем Кастро, Муамаром Каддафи, Абдаллой II, очень интересный человек президент Венесуэлы Уго Чавес.
— Если бы вы могли прожить жизнь заново, хотели бы вы, чтобы она прошла так же?
— Это очень сложный вопрос, и не каждый может на него так сразу ответить. Жизнь моя была нелегкой, но смею полагать, что она была полезной для Отечества. Отвечу традиционно: старался бы идти той же дорогой, но постарался бы уже не допустить каких-то ошибок, избежать горьких потерь.
У меня не было такого озарения, я прошел долгий путь. В детстве я все время что-то мастерил, вплоть до вечного двигателя. Но я же в деревне родился, техники никакой не было. Когда у нас первый трактор колесный появился, мы за ним, наверное, несколько километров бежали, чтобы посмотреть, как это он без лошадей двигается. Потом в армии стал механиком-водителем танка, сделал первый прибор: счетчик моторесурса. Занялся стрелковым оружием. У меня десяток непринятых образцов. Из каждого я брал нужную частицу. Уже закладывал в память, говоря по-современному, своего компьютера. Ничего мне не приснилось, это труд и только труд.
